В авторской программе Константина Казакова «Разворот» - президент продюсерской фирмы «Третий Рим» Валерий Шеховцов и депутат Госдумы России Владимир Мединский.

-Валерий Шеховцов: позволю себе предположить, что же могло так серьезно растревожить власти Латвии. Этот фильм мы делали, как приглашение к дискуссии. К дискуссии, которая совершенно нормально вписывается и в современное рассмотрение прошлого, и представляет собой нормальную рефлексию по поводу исторических событий. На мой взгляд, власти Латвии проявили в очередной раз неспособность к той самой дискуссии, к собеседованию о каких-то спорных вопросах. Поэтому реакция властей, на мой взгляд, совершенно неадекватна. Мы даем возможность в этом фильме высказаться огромному количеству людей. Все говорят разное, все говорят свое. Кто-то более жестко, кто-то более компромиссно. Но при этом совершенно ясно, что 27 человек, которые высказывают свое мнение – это не одно мнение и не одна линия, которая пронизывает весь фильм. У нас есть совершенно разные мнения людей, которые отвечают за свои слова, и которые прекрасно понимали, для чего они дают это интервью. Поэтому, на мой взгляд, такая реакция властей - неспособность выслушивать другую точку зрения, которая не совпадает с личной точкой зрения людей, высказывающихся по поводу этого фильма, в том числе и министра иностранных дел. Что странно. Не ему, мне кажется, государственному чиновнику указывать общественным деятелям страны, европейской страны, подчеркиваю, европейской.

-Владимир Мединский: Даже во сне не могу представить себе ситуацию, что министр иностранных дел России Лавров сделал публичное замечание скажем, Никите Михалкову, Алле Пугачевой, Владиславу Третьяку, как бывшему хоккеисту и еще какому-нибудь депутату на тему того, что ему говорить и что ему не говорить. Такого в России даже во сне представить нельзя. А в европейской свободной Латвии это нормально. Что странно.

-Владимир Мединский: Я приехал, как частное лицо. Впрочем, была одна история, которую могу рассказать. Вчера мне очень любезно позвонил посол Латвии в России и «по-товарищески» сказал, что, наверное, мне было бы нецелесообразно ехать на презентацию этого фильма в Ригу, потому что этот фильм «не очень хороший, разделяет государства, разделяет страны». Но поскольку я пообещал авторам фильма съездить, то сказал послу , что обычно от своих обещаний ни при каких обстоятельствах не отказываюсь. Тогда он мне сказал: «По имеющейся у меня информации, у Вас истекает срок действия загранпаспорта дипломатического ( интересно, откуда у него эта информация?), и поэтому вполне возможно, что пограничная служба Вас не пустит в Латвию. На это я сказал: «Да, спасибо, я посмотрю свой загранпаспорт» . Но, к счастью, меня пустили, видно погранслужба оказалась не такой строгой, как говорил посол Латвии.

-Мединский: фильм был воспринят зрителем с большим вниманием. Его показ имел хороший рейтинг на территории России. Это говорит о том, что интерес к истории в России очень велик.

-Шеховцов: К истории вообще. У нас в России хорошие рейтинги документального кино на всех телеканалах. Но, конечно, особый интерес и особая привлекательность этого фильма в том, что он о Прибалтике 60-70-80-х годов прошлого столетия. Для многих миллионов людей Прибалтика была витриной социализма, такой европейский уголочек, и все относились к ней с любовью. Поэтому исходя из тех романтических переживаний, к картине был высокий интерес в России. При этом, мы не пишем какой-то исследовательский материал. Мы делаем фильм, и стремимся к рейтингам. Поэтому в самом названии была, с одной стороны, корректность, с другой стороны, какая-то игра – «Прибалтика. История одной «оккупации» . Поэтому и название привлекало, и то, что в коротких анонсах назывались имена Паулса, Балдериса, Рыжков, других известных личностей. Естественно, и внимание к картине было огромное. Более того, конечно, как и в нашей предыдущей работе «Нацизм по-прибалтийски», значительную часть интереса к этому фильму сформировала та самая реакция латышских властей. Она, поверьте, для нашего российского менталитета странная и удивительная – так реагировать на один из множества фильмов, которые выходят о нашей истории, нашей совместной истории.

-Шеховцов: Мне кажется никакого шума не было бы. Кроме того, во въезде в Россию в связи с этим фильмом мы точно никому не отказывали бы. Хочу подчеркнуть, что мы снимали ни в коем случае не в ответ, как было продекларировано авторами «Soviet story», которые заявили, что это - ответный фильм на «Нацизм по-прибалтийски». Более того, мы искренне хотели разобраться в этом пласте истории и понять, что не все происходило так однозначно. И мифов о российском коварстве множество. Их-то мы и хотели разоблачить.

Мединский: Дело в том, что я выступал в этом фильме не только, как партнер и соавтор, но и как консультант по истории. Поскольку написал серию книг «Мифы о России». И один из мифов – миф о тюрьме народов. Речь идет о нашей общей истории до 1917 года. Я имею в виду высказывание Ленина о том, что Россия тогда была тюрьмой народов, и только право на самоопределение освободило эти народы. Конечно, это является ложью от первого до последнего слова. Ленин был гениальным политиком и тактиком, который понимал, что в борьбе с имперской идеей ему надо освободить и привлечь на свою сторону национальные окраины. И, наверное, поэтому так отчаянно боролись за Ленина латышские стрелки. Сразу скажу, я убежденный антикоммунист и даже антисоветчик. Но это не дает повода отрицает того, что Ленин грамотно использовал мнимые и раздувшиеся национальные противоречия. И я пытался разобраться, являлась ли Россия тюрьмой народов? Конечно, нет. Конечно, национальная имперская политика Российской империи – образец терпимости, помощи. И вообще это была империя, в определенной степени, наоборот. Если возьмем Британскую империю, то основная идеология была: вывезти все что можно из колонии. Из Индии, к примеру. А Российская империя не вывозила ценности, а, напротив, дотировала окраины, либо давала им полное самоопределение. Как это произошло с Финляндией в составе Российской империи. Думаю, немало найдется народов, которые хотели бы войти в состав такой империи, которая и налогами не сильно облагала, да еще и средства вкладывала в развитие и содержание района.